В России до сих пор пустует одна из самых перспективных политических ниш – левый национализм. В надломанной стране именно он имеет высокие шансы на популярность, что доказал опыт Германии 1920-30-х, где левый национализм братьев Штрассер чуть не переиграл Гитлера.
У российской власти сегодня самый большой страх перед двумя политическими течениями – левым радикализмом и сепаратизмом. Не случайно вся репрессивная машина обрушилась именно на них. В 2012-м с «болотным делом» начался разгром анархистских и антифашистских сообществ, а также части «Левого фронта» в лице Удальцова и Развозжаева. Последние 2-3 года власти нещадно прессуют радикальные исламские группировки (т.н. Хизб ут-Тахрир), выписывая им в придачу к пресловутой 282-й статье ещё целый букет обвинений (от призывов к свержению конституционного строя до подготовки терактов). В результате исламисты, открыто заявляющие о планах региональном преобразования России или построении Халифата, получают обычно по 5-7 лет тюрьмы. В результате 282-я статья сегодня превратилась из некогда «русской статьи» в «русско-исламскую». Но это не отменяет того факта, что по этой статье не берут других сепаратистов (к примеру, лидера поморов Мосеева).
С точки зрения российских властей они делают всё правильно. Резко антикапиталистические движения в стране, где большинство населения (около 60-65% поддерживают ту или иную форму социализма – от сталинизма до социал-демократии), а также национальные группы, всегда бывшие локомотивами волнений и восстаний на окраинах (сегодня это С.Кавказ, Поволжье и Якутия; 20 лет назад были Прибалтика и Закавказье; сто лет назад Польша и Украина) – это главные угрозы существующему строю. Российская власть хорошо выучила уроки и 1917-го и 1991-го, и впредь не намерена допускать ошибок своих предшественников.
В этой ситуации соединение этих двух движений в одно – в левый национализм (левый сепаратизм) – настоящий кошмар для Кремля.
Наверняка российские элиты (во всяком случае спецслужбистские её части – в силу профессии) должны знать, какую роль левый национализм играет сейчас дестабилизации в ряде европейских стран. Баскские и каталонские сепаратисты, поставившие Испанию на грань развала – это левые националисты. Шотландская народная партия, в чью задачу входит независимость Шотландии от Великобритании – левые националисты. Ирландская Шинн Фейн – левые националисты. И это лишь малый перечень европейских партий с такой идеологией.
Так что же такое левый национализм в своих истоках – в Германии первой трети ХХ века? Ведь именно оттуда черпают почти все свои руководства к действию их нынешние европейские последователи. Ниже мы приводим краткий экскурс в идеологию немецкого левого национализма (цитаты из книги Игоря Бестужева «Алый путь национал-социализма»).
На фоне широкого националистического брожения возникла в феврале 1920 года путем переименования Немецкой рабочей партии (НРП) Национал-социалистическая германская рабочая партия (НСДАП), в короткое время вобравшая в себя и подчинившая своему влиянию разнообразные слои немецкого общества, привлеченные боевой и ясной идеологией, а также безукоризненной организацией партии. С самого начала в идеологии НСДАП присутствовала яркая социалистическая составляющая. В мае 1919 года центральный орган НРП газета «Мюнхенер Беобахтер», сообщала, что её текущие тенденции «укладывались в рамки требований других левых партий». Особенно сильные социалистические тенденции среди партийцев проявлялись на Северо-Западе Германии и в Рурской области, где образовалась полусамостоятельная национал-социалистическая организация с центром в Гамбурге, чей гауляйтор (партийный руководитель провинции) А.Фольк сочувствовал Ноябрьской революции 1918 года, тогда как в Баварии вся националистическая пропаганда строилась на проклятиях революции. Но лишь с середины 1920-х годов оформилась лево-националистическая фракция, конкурировавшая с мюнхенским руководством партии.
Не случайно руководители этой фракции братья Штрассеры пришли в неё из разных направлений – Грегор справа, а Отто слева. Обер-лейтенант Грегор Штрассер (1892-1934) после мировой войны основал в Баварии один из добровольческих корпусов («фрайкоров») и на его основе сформировал первое подразделение штурмовиков (СА) вне Мюнхена, участвуя с ним в «Капповском путче» 1920 года. Затем он создал в Нижней Баварии партийную группу НСДАП и стал её гауляйтером. Очень быстро Грегор занял положение второго человека в партии, уступая лишь Гитлеру в ораторском мастерстве и организационных способностях. Гитлер поручил ему создание парторганизаций на Севере и западе Германии, наделив полной свободой действий.
Его брат Отто (1896-1974) – армейский лейтенант, после войны стал членом Социал-демократической партии Германии (СДПГ) и участвовал в подавлении «Капповского путча», командуя тремя «красными сотнями» («брат против брата»). В конце 1923 года Отто вступил в НСДАП, став ближайшим помощником брата. С тех пор О.Штрассер проявлял неуёмное стремление к лидерству, придав своим левым симпатиям чрезвычайно гибкий характер, доходивший до отрицания основ национал-социалистической идеологии. Он сразу же занялся выработкой новой программы вместо гитлеровских «двадцати пяти пунктов».
Чуть не с нуля братья создали партийные ячейки на Севере и Западе страны, и туда же перемещался центр влияния НСДАП. Грегор Штрассер назначал гауляйтеров по своему усмотрению. Наибольшую поддержку ему оказали тогда будущие видные функционеры партии: Карл Кауфман, Эрих Кох, Пфеффер фон Заломон, Йозеф Вагнер, Гельмут Брюкнер, Мартин Мучман, Генрих Лозе, Теодор Вален, Фридрих Гильдебрандт, Эрнст Шланге.
Ближайшим помощником братьев стал выходец из рейнской рабочей семьи, член партии с 1923 года Йозеф Геббельс. До этого он долго колебался между симпатиями к Коммунистической партии Германии (КПГ) и к Штрассерам. В его окружении той поры было много коммунистов. Теперь Геббельс редактировал центральный орган лево-социалистического крыла партии – журнал «Nazional-sozialistische Briefe» («Национал-социалистические записки»), как идеолог этой части НСДАП. До 1930 года Геббельс вёл в журнале острую дискуссию по рабочему вопросу, суть которой сводилась к требованию создать «боевой» нацистский профсоюз.
В 1925 году Грегор Штрассер, используя особое положение в партии, провозгласил «Рабочее содружество северо-западных гауляйтеров НСДАП», поручив управление его делами Геббельсу, который занялся «борьбой против склеротических бонз в Мюнхене» и провозгласил Грегора «силой, противостоящей бонзам» (Гитлеру и его окружению). Главной особенностью, отличавшей позицию левых наци, была установка на особого рода социализм – не реформистского типа, как у СДПГ, «сотрудничавшей с капиталом», и не на «антинациональный социализм» КПГ, а на «национальный социализм». Его, по мнению братьев Штрассеров, уже игнорировали сторонники Гитлера, занятые «обхаживанием» капиталистов. «Будущее принадлежит диктатуре социалистической идеи в государстве», – писал Геббельс в центральном органе партии – газете «Фёлькишер Беобахтер». В речи в Кенигсберге (1926) он провёл параллель между большевизмом и национал-социализмом – двумя революционными движениями XX века. Грегор Штрассер говорил, что его идеал – Август Бебель и в целом социал-демократическое движение до первой мировой войны. С КПГ его разделяла полная финансовая и политическая зависимость коммунистов от Москвы.
Политическая позиция Грегора в это время включала требование высоких промышленных и аграрных пошлин, автаркию и корпоративное построение народного хозяйства, интенсивное обложение посреднических прибылей, борьбу против «жёлтых профсоюзов». Другую идею Г. Штрассера – о превращении всех собственников земли в наследственных арендаторов обосновал В.Дарре в конце 1920-х годов, затем безуспешно пытаясь воплотить её в жизнь в должности министра продовольствия и сельского хозяйства III Рейха. Сторонники Штрассера не считали марксистское учение о классовой борьбе изобретением евреев. Некоторые левые нацисты даже предлагали союз с КПГ и СССР, которые «в сегодняшней ситуации во многом наши союзники против Веймара, Версаля и Уолл-Стрита».
На конференции «Рабочего содружества» в ноябре 1925 года 11 гауляйтеров, среди которых были будущие нацистские министры и рейхслейтеры (руководители главных управлений НСДАП) Б.Руст, Й.Тербовен, Р.Лей, дискутировали проект новой партийной программы Отто Штрассера. «25 пунктов» Гитлера дополнялись экспроприацией и раздачей помещичьих земель и промышленного капитала, с передачей 30% акций предприятий рабочим. Партийная фронда, на этот раз с участием одного из основателей НСДАП – экономиста Готфрида Федера, продолжилась на очередной конференции в начале следующего года в Ганновере. Там Б.Руст заявил, что Гитлер северо-западным партийным организациям «не указ», а Ф.Гильдебрандт выдвинул лозунг: «Долой мюнхенских реакционеров! Долой прислужников князей!». Но на разрыв с Мюнхеном оппозиционеры не пошли.
Гитлер сразу нанёс ответный удар. На конференции НСДАП в Бамберге он публично разорвал программу Отто и объявил конференцию «Рабочего содружества» незаконной. Заколебавшийся Федер критиковал «большевистские тенденции» в программе Штрассеров, которую тут же отозвал Грегор. В Бамберге же Геббельс, убеждённый красноречием и логикой Гитлера, перешёл на его сторону, и в октябре 1926 года стал гауляйтером Берлина, сохранив этот важный пост до последних дней Рейха. Посты гауляйтеров получили также Кауфман в Гамбурге и Эрих Кох в Восточной Пруссии. Пфеффер фон Заломон возглавил мюнхенские СА. Такими «подарками» Гитлер намеревался оторвать от левых националистов влиятельных его членов.
Но полного разгрома фракции не произошло, несмотря на директиву Гитлера о роспуске «Рабочего содружества». Братья Штрассеры основали в Берлине издательство «Кампфферлаг» и развернули широкую пропагандистскую кампанию, нападая на крупный капитал, особенно на Яльмара Шахта. У многих убежденных национал-социалистов Шахт, связанный с европейским масонством и международными финансовыми кругами, всегда вызывал подозрение.
Гитлер ответил репрессиями. В сентябре 1926 года из НСДАП исключили большую группу левых нацистов во главе с Хауэнштайном, Канненбергом и Тиммом (Отто Штрассер отказался следовать за ними). Через два месяца они провозгласили «Независимую национал-социалистическую партию Германии» /ННСПГ/ и её боевую организацию – «Союз друзей Шлагетера» (1,5 тысячи членов). В программе новой партии содержались требования социальной и национальной революции, народного социализма и Великогерманской Советской республики. ННСПГ призвала коммунистический «Союз красных фронтовиков» вести совместную борьбу с «буржуазными фашистами».
На Нюрнбергском съезде 1927 года «левые» выдвинули «пролетарские требования». Проявив тактическую гибкость, фюрер временно смирился с активностью оппозиции, и на очередном съезде в 1929 года разрешил создать общегерманскую партийную рабочую организацию. В мае 1930 года официально провозгласили «Национал-социалистическую организацию производственных ячеек» (НСБО). Благодаря энергии и организаторскому таланту 23-летнего заместителя Геббельса Рейнгольда Мухова, ячейки были созданы на большинстве крупных предприятий северной Германии. НСБО критиковали капитализм и эксплуатацию не менее жёстко, чем марксисты, заменяя интернациональную программу национальной. Геббельс в сочинении «Наци-Соци» писал: «Нет ничего лживее, чем толстый, откормленный буржуа, протестующий против идеи классовой борьбы». В эту картину вписывались оппозиционные группы в КПГ, с 1930 года нападавшие на «социал-фашизм». Активностью отличались исключенные из партии коммунисты Генрих Брандлер и Август Тальгеймер. Фактически они сходились с левыми националистами.
К этому времени в результате резкого роста влияния НСДАП именно на Западе и Севере Германии влияние Грегора Штрассера и позиции его фракции резко улучшились. Этому способствовал переход в партию ряда представителей революционного крыла долго конкурировавшей с НСДАП радикальной «Немецко-фёлькишской партии свободы» (видные фигуры среди них – К.Хирль, В.Кубе, В.Штёр). Ещё один перебежчик – цу Ревентлов со своей газетой «Рейхсварт» усилил идеологические позиции штрассеровской группы. Бастион «левых» – «Отдел экономической политики» возглавлял доктор философии Отто Вагенер.
В мае 1929 года пресса левых национал-социалистов и КПГ в совместной кампании против «плана Юнга» резко критиковала традиционных союзников НСДАП – Немецкую национально-народную партию Гугенберга и «Стальной шлем», как «подручных американского финансового капитала», предпочитающих «союз между германской и американской буржуазией своей связи с судьбой нации». Гитлеровское руководство обвинили в отказе от революции, соглашательстве с клерикалами и монархистами и осуждали за участие в коалиционном правительстве Тюрингии. В очередном проекте программы Отто Штрассер, подспудно оформлявший собственную позицию, писал, что партия «стоит на точке зрения классовой борьбы трудящихся против паразитов всех рас и исповеданий» и снова призывал к созданию «народного советского государства». В этом проекте присутствовал мотив интернационализма. Происходящее дало основание А.Розенбергу весной 1930 года утверждать, что позиции КПГ, левых социал-демократов и штрассеровской фракции стали «неразличимы».
1 августа 1929 года Отто Штрассер опубликовал свои «14 тезисов германской революции». В апреле следующего года левые нацисты поддержали забастовку саксонских металлистов, требуя боевого сотрудничества с КПГ. Все это вызвало ожесточенную реакцию правого крыла НСДАП, группировавшегося вокруг Геринга, имевшего обширные и давние связи с финансово-промышленными кругами Германии. В мае 1930 года Гитлер встретился с братьями, убеждая Отто передать ему свое издательство и стать членом рейхстага, но получил отказ. Желание единоличного лидерства оказалось заманчивее короткой карьерной перспективы.
Но Гитлер вновь не дал соперникам времени на перегруппировку и объединение сил. Геббельс, лавировавший между фракциями, получил приказ принять организационные меры против штрассеровцев. Гауляйтер Берлина ещё сохранял левые убеждения и даже поддержал забастовку, как средство борьбы против «системы» и «плохих капиталистов». Но приказ он выполнил. В результате Отто Штрассер и его группа вышли из партии, после чего капиталисты перестали считать НСДАП партией левых. Важная цель, поставленная фюрером, была достигнута.
Весна 1930 года – это дата, когда НДСАП окончательно превратилась в правую партию.
В июле 1930 году новая группа образовала «Боевое содружество революционных национал-социалистов» (БСРНС). Вскоре к нему примкнули несколько сот функционеров НСДАП и СА. Эмблема Боевого содружества сочетала меч, молот и чёрный флаг со свастикой. Однако большинство левых нацистов вновь не решилось порвать с Гитлером, чьё влияние на массы становилось всё сильнее.
Это было время резкого усиления влияния нацистской партии в рабочем классе. На выборах 1930 года за НСДАП голосовали 2 млн. рабочих, 200 тысяч рабочих состояли в СА. Среди членов партии доля рабочих составляла 28% (в два раза больше, чем их доля в КПГ– «партии безработных»). Коммунистическая партия также получила значительный прирост голосов и повела решительную борьбу против лево-националистического «Боевого содружества», двое из трех секретарей которого перешли в КПГ. Но и БСРНС также росло численно. В апреле 1931 года в нем состояло уже 6 тысяч боевиков. Пришли одновременно и коммунисты, и члены правых организаций – «Союза Оберланд», «Вервольфа», «Союза Артаманов», «Стального шлема» и национально настроенные интеллектуалы из «Младогерманского ордена».
Большое пополнение «Боевое содружество» получило из штурмовых отрядов, в начале 1930-х годов находившихся в постоянном брожении. СА и НСДАП были запрещены после «пивного путча» в ноябре 1923 г., но продолжали действовать под названием «Фронтбан» во главе с капитаном Эрнстом Рёмом, выпущенным из тюрьмы сразу после суда. Не признававший иерархии, основанной на строгом идеологическом единстве, Рём был сторонником объединения партии с многочисленными «фёлькиш-группами», имевшими самостоятельные программы. Он попытался создать из этой кочующей массы «Национал-социалистическую партию свободы», но Гитлер после освобождения из тюрьмы в декабре 1924 года восстановил НСДАП и развалил партию Рема. В мае следующего года Рем отказался от руководства штурмовиками и уехал военным инструктором в Боливию.
До начала 1926 года СА подчинялись гауляйтерам, затем их возглавил штрассеровец фон Заломон, разделивший Германию и Австрию на семь групп СА. Скоро Гитлер понял, что из нового руководителя не удастся сделать марионетку. Штурмовые отряды постепенно превращались в один из главных бастионов левого крыла НСДАП. Дело дошло до путча, когда начальник одной из групп Вальтер Штеннес захватил резиденцию Геббельса в Берлине и удерживал ее три дня. Путч подавили с помощью полиции, после чего исключенные из партии путчисты образовали «Национал-социалистическое боевое движение Германии» во главе со Штеннесом, с 9 тысячами активных членов.
После присоединения «Боевого движения» к революционным левым социалистам Отто Штрассера его группа распространила свою деятельность на всю страну. К новой организации, получившей название «Боевого содружества», примкнул ряд «старых бойцов», в их числе бывший адъютант Гиммлера по руководству СС – Г.Густерт. Отто стал политическим, а Штеннес – военным руководителем «Боевого содружества», возросшего до 10 тысяч штурмовиков. Однако произошел новый раскол. Часть членов ушла в КПГ и НСДАП. Кроме того, образовались две другие лево-нацистские организации. Вдобавок в сентябре 1931 г. от «Боевого содружества» откололась группа В.Штеннеса.
В конце 1931 года в Берлине О.Штрассер объединил праворадикальные, левонацистские и национал-большевистские организации в «Чёрный Фронт», под самоназванием «Школа офицеров и унтер-офицеров немецкой революции». Лозунг Отто «За немецкую народную революцию!» заимствовал к этому времени руководитель КПГ Эрнст Тельман. Постепенно у левых националистов обозначалось отступление от национальных интересов. Позднее Штрассер писал о «Чёрном фронте»: «Это была разновидность масонской организации, которая пустила корни в каждом классе, касте или партии германского общества. Руководящее ядро организации, которое я возглавлял, состояло из верных друзей, порвавших с нацистами и официально сотрудничавших с «Чёрным фронтом». Остальные члены организации оставались в тени. Таким образом, слово «чёрный» означало еще и невидимость и неуловимость наших действий для немецкого общества… У членов «Чёрного фронта» были звания, как принято в масонской ложе и такие «собрания» действовали во всех больших гарнизонных городах и промышленных центрах Германии».
В это время революционные левые социалисты тесно сотрудничали с коммунистами, участвуя в совместных забастовках, демонстрациях, бойкотах и драках со правыми штурмовиками. Организовывались различные комитеты, собрания и дискуссии с участием Отто Штрассера и видных деятелей КПГ (В.Мюнценберг, Х.Нойман).
На конгрессе революционных левых националистов в сентябре 1932 года 200 делегатам была представлена новая боевая организация «Чёрная гвардия». Но копии с СС не получилось из-за недостатка дисциплины. Продолжалась утечка кадров в НСДАП и КПГ.
Москва, улучшив отношения с Францией, потребовала от немецких коммунистов свернуть антиверсальскую направленность и курс на привлечение националистических средних слоев. К Гитлеру вернулись два члена прежних секретариатов НСДАП, а в КПГ ушли пятеро бывших фюреров Гитлерюгенда и активистов штрассеровского движения. Однако небольшая группа вокруг Отто Штрассера и после прихода Гитлера к власти 30 января 1933 года продолжала активную деятельность, так что в списке «врагов народа» фюрер поместил её на первое место. Лишь после левого национализма в этом списке шли коммунисты.
Отто Штрассер перебрался в Прагу. 30 января 1934 года. Там он объявил о создании «Комитета действий германской революции» как контр-правительства в эмиграции и центра действий всех оппозиционных сил. В начале 1936 года О.Штрассер стал лидером охватившего довольно широкие круги эмиграции «Германского народно-социалистического движения» с активным участием бывших коммунистов, социал-демократов, небольших левых групп и оппозиционных нацистов, вроде Германа Раушнинга. В следующем году Штрассер создал «Германский фронт против гитлеровского фашизма», а в 1941 году, уже в Швейцарии – «Движение за свободу Германии» и «Немецкий национальный совет».
В послевоенной книге «Гитлер и Я» Отто Штрасер перетолковал смысл своей оппозиции во времена нацизма. Он писал о «духе европейского единства и коалиции союзников, созданной для того, чтобы сражаться с прусско-большевистской опасностью». Штрассер предлагал странам-победительницам «создать на месте Германии федерации независимых областей». Эта цель достигалась конфискацией и разделением крупных поместий, а также национализацией тяжелой промышленности. Таким образом, Отто Штрассер, применяя марксистские идеи, фактически предлагал вернуть Германию в состояние раздробленности, существовавшей до 1871 года. Всё это означало разрыв с центральной идеей национал-социализма, отражённой в его названии. Бурную деятельность он продолжал вплоть до смерти в 1974 г. С середины 1950-х годов он создавал в ФРГ небольшие группы типа «Союза немецких социалистов» или «Независимой рабочей партии».
В самой НСДАП борьба за левый, социалистический курс продолжалась и после ухода Отто Штрассера в 1930 году. Гитлер долго проявлял сдержанность к левым, используя их в тактических целях. Он вернул Рема из Боливии 1 января 1931 года, когда ему понадобился начальник штаба СА, а в июне 1932-го назначил Грегора Штрассера имперским организационным секретарем НСДАП с внушительными полномочиями, но за нелояльность уже 9 декабря лишил его всех партийных постов. Попал в опалу и самостоятельно мысливший Готфрид Федер.
Фракционная борьба в партии обострилась в декабре 1932 года, когда Грегор Штрассер участвовал в попытках генерала Шлейхера создать «рабочее правительство» с опорой на социал-демократические профсоюзы, в надежде на новый раскол НСДАП. 63 нацистских депутата рейхстага помогали левым националистам, включая Кауфмана, Вагенера, Хирля. Гитлер пресек инициативу Шлейхера, а сторонники Грегора в очередной раз предали его.
Тем временем «антипартийная группа Штрассера-Федера» продолжала борьбу. В январе 1933 года вся земельная организация Средней Франконии выступила против «интриг» и «парламентской болтовни» НСДАП. На партийном съезде в этом месяце прошла бурная дискуссия со штрассеровцами по всем центральным вопросам. В результате последовал разгром нацистского профсоюза – НСБО, радикальные активисты которого были изгнаны из него летом 1933 года. Некоторые попали в концлагеря как «марксистские агенты». В августе Р.Мухов прекратил приём в профсоюз, а через месяц он погиб при таинственных обстоятельствах.
Летом 1933 года среди штурмовиков стало проявляться недовольство «остановкой революции». Произошли бунты активистов СА в Берлине, Дрездене, Кёнигсберге, Франкфурте. Они привели к массовым чисткам в организации. К концу года из НСДАП исключили 200 тысяч штурмовиков, большинство которых либо были, либо симпатизировали левым националистам. Летом Рём писал в теоретическом органе «Национал-социалистише монатсхефте»: «СА и СС не потерпят, чтобы германская революция заснула на пороге». В феврале 1934 года он предложил кабинету министров заменить рейхсвер Народной армией – старое требование левых нацистов, коммунистов и национал-большевиков. Эрнст Рем, ставший в сентябре 1933 года министром без портфеля, планировал образовать специальное министерство и лично возглавить Народную армию, все военизированные организации и союзы фронтовиков.
Выступая в апреле 1934 года перед дипломатическим корпусом, Рем, опровергая Гитлера, только что проведшего переговоры с военным руководством Германии, подчеркнул социалистический характер революции. Он обрушился на «реакционеров», примазавшихся к нацистскому движению. Рем заявил: «В качестве несокрушимого барьера на пути реакции, мещанства и лицемерия стоят СА, ибо в них воплощается все то, что составляет понятие революции!… Расовая обусловленность её центральной проблемы народной общности говорит, что новый немецкий идеалистический национализм не имеет никаких влечений к завоеваниям, но обращает свою энергию вовнутрь».
В рядах штурмовиков открыто говорили о «второй революции», которая должна искоренить многочисленных «реакционеров» в вооруженных силах и экономике и создать народную социалистическую армию во главе с Ремом. Отто Штрассер сохранил хорошие связи с верховными вождями СА и готов был предоставить им идеологическое обоснование решающих изменений. Эти лица простодушно собирались вырвать Гитлера из союза с реакцией, к которой он, по их мнению, примкнул в интересах захвата власти. Поэтому в союз против левой угрозы объединились глава рейхсвера Бломберг и откровенный нацист генерал-майор Рейхенау, немецкие правые националисты в кабинете министров Папена и промышленники во главе с Крупом и Тиссеном. Гитлер наблюдал со стороны.
Но пока рейхсвер топтался на месте, СА завоевали сильные позиции, вобрав в себя весь «Стальной шлем» и подчинив идее левого национализма университеты благодаря учреждению там специальных постов. Штурмовики создали «полевую полицию СА» и во многих местах выставили блок-посты, опиравшиеся на вспомогательные лагеря СА. Летом 1933 года руководство штурмовиков достигло предварительной договоренности с рейхсвером: генерала СА Ф.В.Крюгера назначили главой системы военного образования, и штурмовые отряды стали надзирать за подготовкой кадров в этой системе. Штурмовые подразделения на Востоке достигли давно вынашиваемой цели – получили доступ к складам оружия пограничных войск. Затем штурмовики создали специальную группу, открыто вооружённую винтовками и пулеметами (после гибели Рёма в штаб-квартире СА нашли больше оружия, чем было у прусской полиции). Общая численность штурмовых отрядов достигла в конце года 4 млн. членов. К тому же в СА стекались многочисленные коммунисты, рассчитывая продолжить начатую штурмовиками революцию. При этом коммунисты в СА стали играть руководящую роль в силу большого политического опыта.
В начале июня руководство СА активизировало работу на предприятиях. Глава политического отдела СА проник на завод Круппа, спровоцировав рабочих прекратить производство. Всё это вызвало массированную атаку на Гитлера правоконсервативных кругов. Её застрельщиком стал вице-канцлер Франц фон Папен – доверенное лицо крупных промышленников. 17 июня в приказном порядке он заявил Гитлеру: «Руководство партии должно следить за тем, чтобы в стране не развернулась под новыми знамёнами классовая борьба. Мы осуществили революцию не для того, чтобы проводить в жизнь программу марксизма. Тот, кто угрожает гильотиной, сам попадет под нож». Папен угрожал Гитлеру своей отставкой, а военный министр Бломберг – введением чрезвычайного положения. Гитлер понимал, что правые реакционные круги Германии в лучшем случае его сместят, а в худшем…
25 июня командующий сухопутными войсками Фриче объявил боевую тревогу в рейхсвере, приказав солдатам оставаться в казармах. Рёма исключили из Германского союза офицеров.
Гитлер срочно созвал совещание высшего руководства СА, и 30 июня 1933 года – в «ночь длинных ножей» в Бад-Висзее близ Мюнхена отряды СС уничтожили почти всю верхушку штурмовиков.
В результате право-реакционного переворота левый национализм в Германии как серьёзная политическая сила перестал существовать.
Источник:Блог Толкователя