10 ноября Москву накрыло сероводородное облако. Жители разных районов столицы отмечали резкий характерный запах, о чем и сообщали в социальных сетях. В ситуационном центре Росгидромета пояснили, что причиной этого явления стал разовый выброс в Люблино. Нормы содержания сероводорода в атмосферном воздухе оказались превышены в несколько раз.
Почему случился выброс, специалисты не пояснили, однако пообещали москвичам, что не сегодня-завтра все придет в норму, и запах исчезнет.
Отметим, ранее днем пресс-служба Мосэкомониторинга заявила, что московский воздух «обогатился» сероводородом (в шесть раз) и стиролом (в два с лишним раза) в результате аварии на печально известном НПЗ в Капотне.
В норме ни сероводорода, ни стирола атмосферный воздух содержать не должен. Стирол – чрезвычайно активный яд, губительно действующий на нервную и кроветворную системы человека, а также на ЖКТ. Отсюда такие симптомы отравления, как головокружение, слабость, слезотечение, тошнота. Отдельно специалисты отмечают канцеро- и мутагенное воздействие стирола на организм.
Лев Федоров, основатель и руководитель Союза «За химическую безопасность» и доктор химических наук, считает, что выброс представляют собой серьезную опасность, и причины их должны быть обязательно выяснены: “Превышение — вещь серьезная, в этом должны разбираться органы”.
На эту тему корреспонденту «Мосмонитора» интервью дала российский политик, лидер движения «Экологическая оборона Московской области» («Экооборона») и «Движения в защиту Химкинского леса», член оргкомитета Стратегия-31, член Координационного Совета российской оппозиции Евгения Чирикова.
— Как можно было допустить, что огромная Москва стала заложником химического завода? Если выброс, как сегодня, способен отравить половину города, то что произойдет в случае серьезной аварии? Почему подобные опасные производства не вынесены за городскую черту?
— Случившееся совершенно не удивительно. Не только в столице, но и во всей стране мы в последнее время наблюдаем только деградацию всех основных систем: выборов, судебной, правоохранительной и т.д. В их числе и системы городского хозяйства. Как можно было допустить аварию в метро, когда в отремонтированный эскалатор забыли поставить обратно какой-то вынутый винт? Как можно допустить платную трассу Москва – Санкт-Петербург, которую прокладывают сквозь заповедный лес, наплевав на все законы? Все в нашей стране управляется не во имя пользы общества, и даже не во имя его безопасности, а во имя бенефитов Ротенберга, образно выражаясь.
Завод в Капотне – не самый крупный в России и в столице, однако он иллюстрирует все крупнейшие системные проблемы. Вот случился аварийный выброс — куда обращаться в такой ситуации? Природоохранные органы не исполняют своих обязанностей, обычная полиция в таких делах некомпетентна. А реальной природоохранной полиции у нас не существует. Еще 10 лет назад она насчитывала 2 человека, а сегодня и их уже нет.
Выносить химические заводы вообще за пределы города – ну, об этом можно только мечтать. Можно, конечно, модернизировать производство, поставить очистные фильтры, сделать производство экологически безопасным, но… не в этой жизни, не в этой экономической ситуации. Мы давно уже стали сугубо сырьевой страной. Единственно, что мы умеем делать хорошо – продавать: нефть, газ, все, что можно просто взять и продать, ничего не производя, а уж тем более не налаживая современное безопасное производство. От этого мы тупеем и деградируем.
Эта деградация идет на всех уровнях управления – и федеральном, и местном. Как говорится, рыба гниет с головы, и это гниение распространяется на все города и веси. На заводе в Капотне виновных, несомненно, найдут и накажут – как обычно, стрелочников. Однако пока у нас не будет нормальных выборов, на которых москвичи выберут себе нормального мэра, чтобы он занимался реальными делами и решал реальные проблемы, все останется точно в таком же состоянии. Запах серы не развеется, ведь серой пахнет там, где нет нормальной власти.