В многочисленных комментариях по поводу раскола партии РПР-Парнас удивительным образом обходится самая главная причина произошедшего. Комментаторы почему-то сосредотачиваются на частностях – как ходил Рыжков к Путину и как там себя вел, ссорился Рыжков с Яшиным или не ссорился, возможен «конструктивный диалог с властью» или невозможен.
Все это – досужие разговоры из давнего прошлого, когда оппозиция представляла собой пеструю мешанину равновеликих фигур, в основном «сбитых летчиков», меряющихся прошлыми заслугами и почти одинаково беспомощных с точки зрения влияния на электорат (который смотрел на оппозиционную «возню в песочнице» с плохо скрываемым раздражением).
Однако с тех пор многое изменилось. И главное – в политике появился «фактор Навального», а если точнее – в протестном движении возник и легитимизировался политик, доказавший на деле, что за ним действительно готовы идти тысячи и даже десятки тысяч «хомячков».
Речь идет, конечно, о состоявшихся в прошлом году выборах столичного мэра – то есть, как-никак, человека, который «по должности» входит в пятерку высших должностных лиц в стране. Сам по себе факт участия в таких выборах – при том, что ранее власти старались всеми силами «отсекать» представителей оппозиции на самых ранних подступах – уже весьма существенно поднял реноме молодого, как его еще называют, «киберактивиста» Навального. Однако, как мы помним, в итоге Навальный еще и занял на тех выборах второе место, да еще получил голосов больше, чем все остальные участвовавшие в выборах оппозиционеры, вместе взятые.
Таким образом, с осени прошлого года «фактор Навального» в отечественной политике окончательно утвердился. И стал оказывать существенное влияние на поведение всех остальных «лидеров оппозиции». В частности вот – привел к расколу одну из ведущих оппозиционных партий.
Каким образом? Дело в том, что с появлением Навального « в кругу расчисленных светил» — видных оппозиционеров – появился новый и очень мощный «центр притяжения». Или «центр силы».
Причем о «силе» мы здесь можем говорить в прямом смысле: Навальный едва ли не единственный из нынешних лидеров оппозиции, кто обладает собственной политической «пехотой» — то есть активными сторонниками, готовыми по слову лидера бесплатно или даже за собственные деньги выполнять различные агитационные и/или протестные действия, не останавливаясь даже перед возможным конфликтом с правоохранительными органами.
Собственная «пехота» — мечта и одновременно предмет зависти для любого оппозиционера, претендующего на электоральный успех; ведь, что греха таить, доселе большинство «лидеров оппозиции» оставались и остаются «генералами без войска».
Надо сказать, что сам Навальный прекрасно осознает свои преимущества перед «коллегами» по оппозиционному лагерю. И даже не постеснялся провозгласить – на финальном митинге, посвященном итогам московских выборов, где собралось как минимум 20 тысяч его сторонников – что, дескать, отныне не существует конфигурации «Навальный, Яблоко, КПРФ и все остальные через запятую», а есть Навальный и остальные, которые должны будут пристраиваться ему в кильватер.
Первым, спустя несколько месяцев после того митинга, взбесился Митрохин (думается, что жалкие 4% «яблочника» на московских выборах были сильнейшим ударом для его самолюбия, плюс «фирменная» для Яблока нелюбовь к каким бы то ни было союзам). В самых резких выражениях Митрохин объявил Навального едва ли не большей угрозой для всего демократического движения России, чем Путин, и призвал всех своих сторонников оказывать ему всяческое противодействие.
А затем, очевидно, настал черед Рыжкова. Реальная причина раскола «триумвирата» Немцов-Касьянов-Рыжков, стоявшего во главе РПР-Парнас – вопрос сотрудничества с Навальным. Рыжков, как, возможно, самый трезвомыслящий из всей троицы, четко осознал, что в данном вопросе «сотрудничать с Навальным» и «лечь под Навального» — практически синонимы.
С другой стороны, два старых политических лиса Немцов и Касьянов смотрели на дело иначе. «Генералам без войска» все же очень заманчиво воспользоваться «хомячками Навального», его фанатичной «пехотой» для собственного продвижения и возврата на политический Олимп. То, что сам Навальный отнюдь не сахарный пряник, они, безусловно, понимают – но, видимо, надеются его как-то в дальнейшем перехитрить – «и не таких видали».
Вопрос, стоявший перед РПР-Парнас, был действительно принципиальным. По сути, он сводился к следующему: «сдать» ли свою организацию под очередную мегапартию вождистского типа – или же продолжать пытаться создать политическую силу на идеологической, а не личностной основе?
Судя по сообщениям о случившемся «расколе», выбран был традиционный для России третий путь: «ни мира, ни войны, а армию распустить». Весьма вероятно, что по итогам ухода Рыжкова и РПР-Парнас прекратит существование, и новая партия Рыжкова «Республиканцы России» не будет зарегистрирована в обозримом будущем.
Партиям в России трудно нащупать идеологию, способную увлечь массы; что до личностей – то их и подавно не хватает.