Разберу на пальцах и на своём примере собянинское обещание «голосуйте против сноса своего дома и вас не тронут, живите, как жили».
Дано:
1) Есть хороший кирпичный дом (назовём его «домик») в прекрасном обжитом месте, он не согласен на снос и реновацию.
2) Есть восемь (или шесть, или четыре, не важно) домов вокруг домика, они согласны на снос и реновацию.
3) Дата сноса по программе реновации не определена, это может произойти через год, а может и через пятнадцать лет.
Вопрос: с домиком всё хорошо, живём, как и жили?
Ответ: всё очень плохо. Предположим худший вариант: уже через год все восемь домов снесены, их жильцы куда-то переселены, площадка освобождена, начинается грандиозное строительство многоэтажных домов вокруг, а это вырубка, грязь, котлованы, шум, риск движения фундамента, риск аварийности, всё это давит на цену, домик деградирует, как это происходило в застраиваемых т.н. инвестиционных кварталах.
Предположим лучший вариант: за пятнадцать лет ничего не произошло, но не из-за графика сноса, а просто тянут и тянут, вокруг домика ничего не происходит, но риск внезапно наступившего худшего варианта никуда не делся, он нависает, это давит на цену, все восемь домов деградируют в ожидании сноса, как это происходило со сносимыми сериями, а заодно деградирует и домик из-за рисков вышеупомянутого варианта.
Что же делать? В этом и заключается иезуитская хитрость реноваторов – любой расклад для единичного протеста, для одного дома проигрышный, сохранить среду и выиграть может только блок, квартал, микрорайон, но саморганизоваться на уровне блока – непосильная задача даже для опытного активиста, для города же, наоборот, очень удобно втягивать в снос по одному, обладая всеми нужными данными о собственниках и нанимателях.
Таким образом, игра в демократию и заданный реноваторами волюнтаризм не только противоречат самой идее нормального профессионального отделения больных зданий от здоровых, но и целенаправленно вносят сумятицу в ткань жилых территорий, доводя до ситуации, когда живой дом может позавидовать мертвому.
При таком раскладе можно было бы сделать финт ушами – провести собрание собственников и предварительно согласиться на снос на тот случай, если наступит худший вариант с тотальным разрушением среды, а внутри договориться о немедленном выходе, если среда вокруг домика не меняется или по каким-то ещё причинам.
Но иезуиты и тут подсуетились, не только введя временные ограничения на принятие решения, но и придумав схему с троянским конём – нанимателем, который заключит первый же договор мены, тем самым заблокировав для всего дома возможность исключения из программы реновации.
Выхода нет? Есть. Можно добиться внесения в законопроект нормы о стопроцентном голосовании, но на том и стоят реноваторы, это их игла в яйце, они не сдадутся.
Можно бросить все силы на объединение группы домов в несносимый блок, но люди меняются, жизнь проходит, риск этим не снимется полностью.
Можно продать свою квартиру, не дожидаясь экспроприации и купить новую в доме, не входящем в зону риска.
Последний вариант всем давно и рекомендую пока потенциальная сносимость и деградация не начали давить на ценник. Считайте, что скоро начнут бомбить и ищите укрытие.
Источник https://t.me/sergemakko/2070