Московские митинги превратились в абстрактную вещь в себе: одни борются за их проведение, другие — запрещают их проводить, и уже никто, кажется, не понимает, зачем они нужны.
Время избирательной кампании в Мосгордуму проходит, а оппозиция так и не объяснила избирателям, с какой целью она туда рвется
Несистемная оппозиция изо всех сил доказывает свою несистемность. Оппозиционные кандидаты устроили в столице потрясающий гвалт, обсуждение московского противостояния вышло уже на международный уровень. Беспокоится Трамп. Российский МИД должен давать отповедь французам. Для российских ток-шоу тема запрещенных митингов и вовсе стала темой номер «один». Все только и обсуждают, кто из оппозиционеров больше виноват и что с ними делать.
Если подумать, то представляется, что бенефициар у всей этой истории может быть только один. При этом, пожалуй, главная причина скандала называется шепотом в кулуарах, но никак не озвучивается публично. Возможно, потому что большинство СМИ боятся потерять свои кусочки гигантского пирога под названием пиар бюджеты столицы.
Тем временем, стоит задать простой вопрос, а «кто запретил эти митинги и почему?» Поверить в то, что это сделал какой-то рядовой специалист в мэрии Москвы, и теперь посыпает голову пеплом, или наоборот ехидно потирает руки из-за той заварухи, что устроил – невозможно. Так что, надо полагать, что не важно, подпись какого чиновника стоит на отказах в проведении митингов, но подобное решение принималось на самом верху столичной власти и абстрактная мэрия – это вполне конкретный человек.
Если подумать, кто мог проиграть от того, что оппозиционных кандидатов зарегистрировали бы на выборах? Или в чем была проблема разрешить проведение оппозиционных митингов в Москве, где есть и благополучный опыт Болотной, да и, скажем, организация и проведение «Бессмертного полка» требует от столичных властей куда больше сил и средств, чем четырехтысячный митинг оппозиции даже в центре Москвы. То есть можно было бы дать оппозиции выпустить пар, и забыть о ее существовании.
А что теперь? Конфликт вышел не то что на федеральный, на международный уровень. Теперь даже если оппозиционных кандидатов и зарегистрируют, выборы они в большинстве своем проиграют, мэрия (или все-таки мэр?) Москвы проведут в городскую думу свой список, а разбирать политические последствия столичной бузы на международном и федеральном уровне придется Кремлю. Возможно, поэтому и не видно Сергея Собянина спешащего тушить разгорающийся в столице политический пожар?
Странно, впрочем, что и оппозиция, кажется, активно играет в эту игру. Вот вы видели на митингах лозунг «Собянин вор»? Вот и мы нет. А ведь кажется, ради борьбы с собянинскими реформами в Москве и рвутся оппозиционные кандидаты в Мосгордуму, а он их туда и не пускает, чтоб не мешали.
Та же Соболь стала известна на борьбе с закрытием в столице роддомов и больниц. Но почему-то теперь ни она, ни ее сподвижники, даже не пытаются использовать очевидные просчеты столичного мэра в своей политической борьбе. Почему-то из уст Соболь не звучат упреки мэру, скажем в том, что его реформа столичной медицины привела к падению рождаемости в столице и росту раковых заболеваний. Ни пресловутая ползущая гетто-реновация, ни дорогие 700 км бордюров, ни золотое озеленение столицы, ни что другое как будто и не волнует теперь оппозицию, дайте только на митинг сходить.
Создается впечатление, что та самая, якобы, абстрактная мэрия и оппозиция играют в одну игру, цель которой отнюдь не победа на выборах в Мосгордуму, а перевод конфликта через противостояние с полицией на федеральный уровень и раскачивание публики перед некими грядущими осенними событиями. Или даже августовскими? В нашей стране в августе много, что может случиться, а в кулуарах различных экспертных сообществ как-то вдруг обострились разговоры в ускорении транзита власти.
Как отмечает ряд политологов контуры будущего транзита в Кремле, вроде, уже определены.
Но очевидно, что его нормальное течение, может не устроить ряд политиков и бизнесмено в, которым хочется большего.
Заметим, что никаких массовых беспорядков не было. 3-5 тысяч человек – это не массы. Создается ощущение запланированной, срежесированной провокации, которая была нужна кому-то наверху. А кому, если не Сергею Семеновичу? По мнению многих аналитиков, это – главный фаворит на место преемника – политик-технократ, который воспринимается как удобный кандидат на Западе, пользуется поддержкой частного бизнеса – сохранившего влияние олигархата 90-х. Он начинал карьеру в Когалыме и до сих пор тесно связан с Лукойлом, он имеет аппаратный вес, множество союзников как в губернаторском корпусе, так и в федеральном политическом истеблишменте (со спикером Думы Володиным они, например, сватья)
Сергея Собянина еще в канун президентских выборов 2018 года прочили в премьеры, и вряд ли ему хочется завершить карьеру в кресле градоначальника. Конечно, в свое время Владимир Путин охарактеризовал Сергея Собянина, как крепкого хозяйственника, политиком «без чванства». Будешь тут хозяйственником. Вон Лужков не скрывал своих политических амбиций, и где он сейчас. Чужой пример другим наука, но это вовсе не значит, что амбиций нет как у самого Собянина (не говоря о, возможной обиде за то, что вместо него – политического тяжеловеса, возвысить могут какого-нибудь малоизвестного выскочку охранника или технократа), так и у его окружения.
Возвышение столичного мэра, несет не только новые возможности окружающим его татарским строителям, но и возврат Татарстану ряда потерянных в последние годы преференций. Евтушенков и Алекперов, скажем, смогут удовлетворить свои бизнес амбиции, а Михельсон с «Новатеком» подвинуть Газпром. В общем, классический ставленник олигархата.
Да, открыто о своих президентских амбициях московский градоначальник нигде не говорил, но рассказывают, что когда его назначили на нынешнюю должность, он неделю пил горькую, поскольку очень надеялся получить премьерское кресло. Так что — не стоит верить наивным политологам, уверяющим, что Собянин готов довольствоваться позицией мэра. Ещё один любопытный эпизод, свидетельствующий о непомерном «чванстве» сибиряка — когда он въезжал в мэрию и ему продемонстрировали кабинет Лужкова, он брезгливо пожал плечами, бросив на ходу: «Как же так? Унитаз не японский!? Заменить!» После этого старожилы мэрии поняли, что городские проблемы нового начальника не волнуют, он варяг, который воспринимает своё назначение как возможность кормления. И вслед за японскими унитазами началась эпопея с бордюрами, махинациями с недвижимостью и плиточным эльдорадо, разгулом коррупции, который и не снился лужковской команде.
Возвращаясь к политическим амбициям мэра — обращает на себя внимание усиление политической активности и рост негатива в регионах, находящихся, как считается,под контролем Сергея Собянина – Екатеринбург, Якутия. Впрочем, ставку на него могут сделать и многие регионы, формально не входящие в обойму московского мэра. Москва имеет довольно развитые связи с регионами. За один только свой мусор она готова платить и Подмосковью, и Ярославлю, и Архангельску. В целом из столичного бюджета в регионы идут серьезные преференции, что выглядит куда предпочтительней на фоне политики Кремля, в последние годы лишь урезавшего доходную часть региональных бюджетов и возможности политического влияния субъектов.
Таким образом, не только несистемная оппозиция, но и весьма серьезные политические и бизнес круги вполне могут быть заинтересованы в ускорении транзита и сломе устоявшейся системы, которая должна сохраниться, если все пойдет эволюционным путем.
Не говоря уже о том, что Москва, куда лучшая площадка для президентского старта, чем какая-нибудь Тверь.