Сегодня специалисты анализируют последствия землетрясения, которое в пятницу утром донеслось до Москвы из Охотского моря. Пока, по заявлению руководителя столичного департамента региональной безопасности Алексея Майорова здания в городе не пострадали, так как построены в соответствии с нормативами, необходимым для столичного региона.
Напомним, по информации геофизической службы РАН, землетрясение магнитудой 8,2 произошло в Охотском море в пятницу утром и именно его отголоски ощущались в ряде районов Москвы. При этом на Лесной улице было эвакуировано около 850 человек из квартир и офисов из-за ощущаемых подземных толчков.
Возможные последствия землетрясения для инфраструктуры столицы «Московскому монитору» прокомментировал научный редактор журнала «Безопасность жизнедеятельности» Игорь Пронин.
— Москва — многоуровневый город, сложный технологический организм. Может ли сегодняшнее землетрясение иметь скрытые последствия? Например, повреждение подземных коммуникаций, тоннелей метро, фундаментов, сдвиги пластов земли, поднятие грунтовых вод?
— Для нормальных домов и коммуникаций эти 2 балла «чих комариный». Лучше бы посмотрели, что делается в Америке. Торнадо – это что-то ужасное. Почему такой ажиотаж, почему такое внимание уделили «столичному» землетрясению? Ведь в Москве никто не лишился ни квартир, ни домов, ни жизни. Может, правительство Москвы хочет получить дополнительные деньги от Федерального центра?
— На покрытие мнимого ущерба?
— Не мнимого, а может быть на будущее: «Давайте теперь строить так, чтобы нам не было опасно даже 6-ти бальное землетрясение».
— Вы считаете, что сейчас такие меры не нужны?
— Конечно. Я был свидетелем первого землетрясения 1977 года в Москве. Я жил в высотном 17-ти этажном доме, на 12 этаже на проспекте Мира, нас никто не эвакуировал, мы просто вышли и стали смотреть, в чем дело. И я увидел, что наш дом как стоял, так и стоит, несмотря на то, что в комнате землетрясение здорово ощущалось. Качнуло прилично, у меня люстра отклонилась на 30 градусов в сторону, зашевелились бокальчики в серванте… Народ повалил из дома — и ничего.
Правда тот дом был построен «на ногах», в Москве есть таких два-три дома. По французской технологии сделаны стены: основная конструкция из вибропрокатного бетона находится внутри. Эти дома без фундамента, на сваях, связанных бетонной подушкой. Потом положены стальные шары, на них еще одна бетонная подушка и вот на этом основании возводился дом. Кстати, в Москве в 1977 году было четко 4 бала, если не 5. И это почувствовали люди.
— А в этот раз толчки почувствовали далеко не во всех районах столицы?
— Я в это время ехал на машине. Все ехали, никто не стал останавливаться, никто не стал гудеть, никто не выскакивал со словами: «Что вы, товарищи, куда вы едете? Землетрясение! Может, мы приедем уже к развалинам!». Спокойно все было.
— То есть, вы считаете, что в Москве меры, направленные на укрепление зданий не нужны?
— Только не как защита от землетрясений. Но должна проводиться качественная геофизическая экспертиза, когда строят дома. Меня всегда удивляла безграмотная лужковская практика точечной застройки кварталов – стоило найти клочок свободной территории, там начинали возводить многоэтажки. Здесь надо было подходить очень серьезно, так как работа строительных машин разрушала окрестные дома почище всякого землетрясения.
Сами новостройки оказались ненадежны — у них трескаются фундаменты, так как изначально плохо определили, что же там внутри, под «новоделом». Наверняка были неучтены подводные воды. В Москве ведь много всяких ручейков, некоторые заключили в трубы, а некоторые – нет. Там нужна серьезная работа, никакой стройке нельзя давать добро, пока не проведена геологическая, геофизическая экспертиза. Вот это для Москвы главная забота, а не землетрясения.