Новая экранизация «Мастера и Маргариты» продолжает будоражить умы. Кто-то углядел в ней критику нынешней власти, тем более, что режиссер, заблаговременно уехав в Америку, открыто ругает Россию и финансово поддерживает Украину. Кто-то недоволен актерским составом и слишком вольной интерпретацией романа. Звучали также предложения заставить режиссера вернуть гонорар за фильм и не выплачивать ему дивидендов с проката. Между тем, шумиха вокруг фильма, наоборот, способствовала привлечению зрителей и окупаемости затраченных на него средств, которые оценивают чуть ли не в 1,2 млрд рублей.
Все это напоминает историю с фильмом «Матильда» Алексея Учителя, когда фильм, снятый по весьма посредственному сценарию, не стоил ни серьезных споров вокруг него, ни потраченных денег, и в итоге, оказался прочно забыт. Думаю, та же судьба ждет через некоторое время и эту дорогостоящую экранизацию. Ее авторы режиссер Михаил Локшин и сценарист Роман Кантор, решив дофантазировать за Булгакова, увлеклись идеологической составляющей и, в итоге, сняли нечто вроде анти-тоталитарного агитпропа о том, как жестокая власть расправляется с неугодными ей творцами, очевидно, желая провести параллель с сегодняшним днем.
Фильм длится томительные 2 часа 37 минут. Не зная содержания книги, понять, о чем он, довольно трудно – настолько перемешаны в нем сюжетные линии. Может быть, человеку, не читавшему книгу Булгакова, будет интересно глядеть на экран и разбираться, что там происходит – тем же, кто читал роман, фильм покажется банальной иллюстрацией к книге и мрачной пародией на тоталитарные времена.
Все, что мы видим на экране, вроде бы происходит примерно как у Булгакова, но с щедрой долей авторской выдумки в том, что касается линии Мастера. Понятно, что хотели сказать авторы, но все подано настолько очевидно и банально-прямолинейно, что может тронуть, наверное, только очень неискушенного зрителя – или какого-нибудь ярого оппозиционера, которому критика власти в любой форме – бальзам на душу. При том что актеры играют хорошо, ну а подходят ли они на данные роли – дело вкуса: кому-то милее Анна Ковальчук, кому-то Юлия Снигирь.
Не трогает ни примитивно изображенный суд коллег по цеху над Мастером, ни шутки вроде «нам не нужен рай – мы поедем в Крымский край», ни нарисованная на компьютере мрачная имперская Москва с дирижаблями, которая в булгаковские времена, кстати, была еще вполне уютным полудеревенским городом, ни постоянный ремонт на улицах (видимо, намек на нынешнее перекладывание плитки), ни милиционеры в шлемах английских констеблей, ни издевательства Воланда и его свиты над бедным «народонаселением», ни сам Воланд с неживым лицом и стеклянными глазами, ни, по большому счету, любовная линия Мастера и Маргариты, которые в исполнении супругов Евгения Цыганова и Юлии Снигирь получились симпатичными ребятами, но в то, что между ними есть любовь, верится с трудом. Евангельские сцены в фильме занимают так мало места, что кажутся снятыми для галочки, а на роль Иешуа, как будто нарочно, выбран актер скучной и невзрачной внешности. Впрочем, его роль совсем эпизодическая.
Мастеру в фильме приписаны детали биографии самого Булгакова – например, звонок от вождя. При этом кое-что переврано, кое-что просто придумано: морфий, который Булгаков в юности принимал добровольно, ему насильно вкалывают в больнице, да еще, в придачу, лечат электрическим током. Для совсем непонятливых, Мастера перед больницей арестовывают и помещают в тюрьму, во дворе которой он видит три креста с распятыми людьми. Один критик метко оценил эту «режиссерскую находку» как чудовищную пошлость. В принципе, большинство режиссерских «находок» в фильме примерно такого же рода.
Тут стоит вспомнить реальную историю писателя. Хотя Булгаков критически относился к новой власти и открыто говорил об этом в своих произведениях, он никогда не был ни арестован, ни репрессирован. Более того, массовые аресты никак не отразились в его творчестве – ну кроме, может быть, шуток типа «Взять бы этого Канта, да за такие доказательства года на три в Соловки!». Большинство его произведений действительно оказались запрещены, что обрекло его на нищету и ввергло в депрессию. Тогда он написал письмо Сталину. Сталин позвонил ему лично, после чего Булгаков был принят на работу во МХАТ, а пьеса «Дни Турбиных» на сцене восстановлена – сам Сталин ее любил и смотрел несколько раз. Как видим, реальная история гораздо сложнее, чем то, что нам показывают в фильме, не говоря уже о том, что Булгаков написал пьесу «Батум», романтизирующую молодого Сталина. Однако авторы фильма решили обойтись без «Батума» и прочих «мелочей», не вписывающихся в их концепцию. Все это, конечно, не отменяет тот факт, что Булгаков немало пострадал от Советской власти и литературных завистников-критиков.
Словом, новая экранизация, несмотря на вбуханные в нее деньги, получилась тривиальной, идеологически ангажированной, да и попросту скучной – примерно, как вышеупомянутая «Матильда». Кстати, примерно такое же ощущение оставляют экранизации русской классики, снятые американцами и англичанами – может, не случайно, режиссер Локшин родился в Америке? Спасает фильм только добротная литературная основа – придуманное Булгаковым трудно испортить. Ну и конечно, как это бывает с экранизациями классики, есть шанс, что просмотр фильма заставит зрителя прочесть или перечесть Булгакова, а может и – чем Воланд не шутит – самого «Фауста» Гете.